РОССИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.

Отмена крепостного права
Победа России в войне 1812 г. подвела самодержавие. Слава застлала его способности к объективному анализу положения дел в стране. Когда Европа активизировала развитие капитализма, самодержавие всемерно охраняло себя, все более дистанцируясь от народа.

Частью народа была армия. Она же одновременно являлась силовым арсеналом «верхов». Несмотря на это, отношение к солдату осталось на уровне начала века. За недальновидность пришлось расплачиваться национальным унижением в Крымской войне (1853—1856 гг.). Русский историк М. Н. Покровский показал, что крымское поражение было связано не только с военной, а и с социально-политической отсталостью России. Война требовала от крестьянства, как главной производительной силы общества, непомерного напряжения сил. Дефицит госбюджета составлял около 800 млн. рублей золотом. Экспорт сократился в 13 раз, импорт машин — в 10 раз. Рекрутские наборы отвлекли от сельхозпроизводства 1,5 млн. здоровых мужчин. Сократились посевные площади. Началось массовое бегство крестьян.

После смерти Николая I в феврале 1855 г. такие записки посылались молодому царю Александру И. В одной из них смело говорилось: «Взгляни и на дело… Сверху — блеск, внизу — гниль. В творениях нашего официального многословия нет места для истины». Это вынудило Александра II произнести: «Лучше отменить крепостное право сверху, нежели дожидаться того времени, когда оно само собой начнет отменяться снизу».

Эта идея стала знаменем освободительного движения в России. Революционеров-демократов сплотили два центра: Герцен и Огарев в Лондоне с «Вольной русской типографией», с «Полярной звездой», с «Колоколом», а также Чернышевский и Добролюбов в Петербурге с журналом «Современник». Идея освобождения витала и среди оппозиционного дворянства.
Однако потребовалось целых шесть лет, чтобы она овладела умами властвующих и выработался механизм ее осуществления. Лишь в начале 1861 г. Александр II подписал 17 законодательных актов и обратился к народу 19 февраля с Манифестом.
Отныне крестьяне получали личную свободу и независимость от помещика. Однако существовали подзаконные акты. Один из них был направлен на то, чтобы основная масса оставалась в «сельском обществе». — «Сельское общество» — одно или несколько поселений крестьян на земле одного помещика. Имея с помещиком общие земельные угодья, «сельское общество» сохраняло и общие перед ним обязательства.

Кроме того, «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» сохраняло право собственности помещиков на все земли, хотя и обязывало их наделять крестьян усадебной и полевой землей за повинности, а позже за выкуп. Размер надела устанавливался по обоюдному согласию сторон. Если же оно не достигалось, в действие вступали жесткие нормы, определенные «Местными положениями».
Их было четыре:
— для 29 великорусских, новороссийских и белорусских губерний с общинной формой землепользования;
— для трех малороссийских (левобережных) губерний с подворным землепользованием;
— для Правобережной Украины;
— для Западной Белоруссии и Литвы.

По двум последним положениям крестьяне получили все земли, которые у них были до реформы. Ясно, что при этом возобладали политические мотивы: крестьяне были украинской и белорусской национальности, а помещики в основном поляки-католики.
«Положение» делили губернии на три полосы: черноземную, нечерноземную и степную, а внутри полос устанавливались нормы наделов. Для двух первых — высшая и низшая. Для степной — единые нормы, названные «указными наделами». Для крестьян, желавших получить землю бесплатно, устанавливался уменьшенный — «сиротский» («дарственный») надел, равный четверти высшего или указного надела.

С учетом особенностей губерний, уездов, даже частей уездов, размеры наделов колебались в пределах 2,72—12 десятин на одну душу мужского пола. В большинстве случаев эти нормы преднамеренно были меньше размеров наделов, которыми пользовались крестьяне до реформы. Закон же предусматривал отрезку лишнего участка.
Крестьяне 36 губерний потеряли 18 процентов надельной земли. Одновременно за полученный надел крестьяне должны были нести оброчную или барщинную повинность.

В то же время 724 тысячи дворовых и 137 тысяч крестьян мелкопоместных дворян не получили свободы и земли. Их намеревались освободить через два года бесплатно, но без клочка земли.

Ввиду того, что крестьяне не могли сразу уплатить за землю, правительство организовало «выкупную позицию». Суть ее в том, что сама казна выделяла помещику ссуду, составлявшую 75—80 процентов выкупной суммы (остальные 20—25 процентов должны были выплачивать крестьяне при заключении сделки), а затем в течение 49 лет взыскивало с крестьян «выкупные платежи».
Крестьяне, конечно, ждали не такого освобождения. В 1861 г. в 43 губерниях наблюдался рост крестьянских выступлений. Он продолжался вплоть до 1889 г. Причина заключалась в том, что, по мнению крестьян, царь дал «настоящую волю», а помещики и чиновники скрыли ее от народа.

К движению крестьян примкнули крепостные рабочие. На Урале произошло 16 выступлений рабочих, в том числе 4 стачки. Это свидетельствовало о нарастании революционной ситуации. Министр внутренних дел П. А. Валуев писал, что март-октябрь 1861 г. был самым критическим периодом самодержавно^ режима.

Отмена крепостного права ознаменовала начало новой — буржуазной России. Поэтому реформа имела революционное значение. Она была рубежом между двумя общественно-экономическими формациями.

От феодализма к капитализму

Вслед за реформой 19 февраля 1861 г. необходимо было вносить коррективы во все сферы общественно-политической жизни. С отменой крепостничества дворянство утратило право вотчинной власти. В ответ оно незамедлительно продемонстрировало свое желание ограничить i лмодержавие, исправить «незаконную реформу».

11редводитель Тверского дворянства А. М. Унковский выступил за представительства «от всего народа без различия сословий». Его поддержали дворянские публицисты М. Н. Катков и Н. А. Безобразов. Иыдкигались на первый взгляд вроде бы безобидные мотивы: отсутствие I in тональной системы налогообложения, слабость сети путей сообщении, плохая организация продовольственного дела, фактическое отсутст- ииг медицинской помощи населению, народная неграмотность.

Отреагировать на «ограду самодержавия» царь не мог. Его Указом от I ннп.фн 1864 г. вводилось «Положение о губернских и уездных земских учреждениях». Согласно ему Земства рассматривались как органы самоуправления. Избирательная система земств строилась по буржуазному принципу имущественного ценза по куриям. Первая курия — землевладельческая. Она состояла из представителей дворянства уезда, владевших от 200 до 800 десятин земли и крупных владельцев различной недвижимостью. Вторая курия — городская. В нее входили все купцы, собственники городских промышленных и торговых заведений с оборотом не ниже 6 тыс. рублей в год, а также владельцы имущества стоимостью 1/20 части ценза. Третья курия — сельских крестьянских обществ, избиравших одного выборщика на 3 тысячи земельных наделов.

В губернских и уездных городах выборные земские учреждения создавались от всех сословий. Таковыми были губернские и уездные земские собрания — распорядительные органы и управы — исполнительные органы. Собрания состояли из гласных, избиравшихся на уездных съездах перечисленных курий на три года. Собрания созывались раз в год для утверждения сметы земских доходов и расходов, для выборов членов земской управы. Председателем земского собрания становился предводитель дворянства, что усиливало влияние помещиков в земстве.

На земства возлагались заботы о местной торговле и промышленности, о продовольствии, об общественном призрении, о школах, больницах, тюрьмах, о строительстве церквей, о развитии и поддержании местных путей сообщения. Земские учреждения получили право облагать население налогами для местных нужд и т. д. Заметим, земства не могли вмешиваться в содержание работы школ. Им предоставлялась возможность заниматься только хозяйственными и организационными вопросами.

Земства способствовали развитию хозяйственной активности в стране. Они добились успеха в распространении школьного образования, в налаживании статистического дела и проч.

Ограничив сферу влияния и функции земских учреждений, способствовав представительству в них преимущественно выходцам из господствующего класса, правительство все же не считало себя застрахованным от неожиданностей крамольно-оппозиционного характера. Такая опасность была. Не случайно московский дворянин Киреев свидетельствовал: «Мы, дворяне, — гласные; купцы, мещане, духовенство — согласные; крестьяне — безгласные». Поэтому был установлен явный и скрытый контроль над деятельностью земств. Его осуществляли губернатор и министр внутрсн них дел, которые могли приостановить исполнение решения земского собрания, если признавали их «противным законам или общим государст венным пользам». Кроме того, земства учреждались не повсеместно и не одновременно.

При всей своей ограниченности земская реформа предоставляла не который простор для самодеятельности, содействовала развитию буржу азного хозяйства и культуры.

Продолжением земской реформы было развитие городского самоуправления, отразившееся в «Городском положении», изданном в 1870 г. Согласно ему население, платившее налоги, соответственно сумме взносов делилось на три курии. Каждая избирала в городскую Думу равное число гласных. На первый взгляд все справедливо. На самом деле — нет. Ведь голос небольшой группы богатых налогоплательщиков, избиравших треть гласных, приравнивался к голосу сотен среднего достатка и к голосу тысячи мелких налогоплательщиков.

Не без давления общества рождалась и судебная реформа. 20 ноября 1864 г. Александр II подписал Указ, по которому суд строился на бессословных началах, провозглашалась несменяемость судей, независимость суда от администрации, гласность. Это уже свойства демократического суда.

Упростилась система судопроизводства: утвердился мировой суд с единственным судьей. Он был в уездах и городах для рассмотрения малозначительных уголовных и гражданских дел. Мировой судья избирался на земских собраниях или на собраниях городских дум и утверждался в Сенате. Однако окружной суд уже назначался императором.
По Указу учреждались адвокатура и нотариат.

Нововведения носили прогрессивный характер, но внедрялись в практику целое десятилетие. Дело в том, что судебной реформе противодействовал с молчаливого согласия царя Председатель Госсовета князь П. П. Гагарин, а тем временем вызревали контрреформы, да и не только судебные, хотя все понимали, что они могут вызвать массовые недовольства.
Опасения властей подтверждались. Российская деревня была охвачена «партизанской войной» в борьбе за лучшие условия хозяйствования крестьян, оппозиционным движением дворянства, развитием революционно-демократической мысли и действа. Глава МВД Валуев записал в дневнике: «Не погибли ли мы окончательно? Не порешена ли судьба Российской империи?
Эти вопросы имели под собой реальную почву, потому что отражали и с уть записок участников Крымской войны на имя царя о состоянии армии. Например, офицер Л. Толстой писал о пробелах в выучке артиллеристов, Генерал Ф. Ридигер — о безынициативности офицеров, генерал Б. Глинка — о злоупотреблениях и казнокрадстве, другие осуждали чрезмерную централизацию руководства армией и систему обучения войск.

Александр II в целом приветствовал доклад министра, но как и в других случаях затянул ее реализацию на десятилетие. Конечно, за это время многое корректировалось. Например, в 1870 г. министр обосновал целесообразность отказаться от рекрутских наборов и перейти наличную воинскую повинность. Чуть позже настаивал на всеобщей воинской повинности, но освобождения от службы единственного у родителей сына, а также на отсрочке студентам высших и средних учебных заведений; на установлении срока службы не более 10 лет с перерывами на отпуск и т. д.

1 января 1874 г. царь издал Манифест о военной реформе. Вооруженные силы стали переходить на нормы буржуазного права.
Постепенное внедрение в жизнь основных реформ, подчас вопреки желанию самодержавия, открывали в России дорогу капитализму с личной свободой человека и более производительным трудом.

Во второй половине XIX в. последовали некоторые результаты реформ середины века. Анализ экономиста А. С. Нифонтова показал, что только освобождение крестьян от крепостничества без иных затрат дало положительный эффект. Производство зерновых увеличилось в 1,7 раза, а картофеля — в 5,5 раза. В 70-е годы на каждого едока производилось на 4 пуда хлеба больше его потребности. Поэтому возрос вывоз на внешний рынок. Однако эти результаты не утешали современника, так как в Европе с 1 га кормилось 500 человек, а в России — только 40, что свидетельствовало о низкой урожайности и технологии земледелия.

Заметные коррективы в эту проблему внесло развитие железнодорожного транспорта, способствовавшего развитию внутреннего рынка и приближению его к аграрным районам. Рынок показал крестьянам, что невыгодно производить всего понемногу. Началась специализация аграриев. Нечерноземный регион производил больше мясомолочной продукции, черноземный — зерна и т. д. Кроме того, личная материальная выгода стимулировала крестьян к распашке свободных земель.

Большой пахотный клин, более высокая производительность труда и рынок усилили процесс расслоения бывших крепостных.
Заметные перемены произошли в промышленности. Практика убедила, что объединение смежников дает весомый экономический эффект. В 70-х годах в Московской губернии кустарь производил продукции в среднем на 292 рубля, рабочий среднего предприятия — на 362, а крупного — на 421 рубль. Поэтому набирал темпы курс на разукрупнение производства.

Это, в первую очередь, коснулось отраслей, ориентированных на пов седневные нужды человека. Медленнее он шел в отраслях тяжелой про мышленности. С отменой крепостного права они лишились подневоль ных рабочих и переживали кризис. Требовалось время, чтобы создан, привлекательные социальные и экономические условия для наемных рабочих. Однако в целом промышленность все более превращалась и самостоятельную часть народного хозяйства страны. За первые 15 лет после реформы численность занятого в ней неселения увеличилась в 1,5 раза, составив 1 млн. рабочих. Это были организованные трудовой дисциплиной, объединенные экономическими и социальными интересами, а также нерешенными проблемами наемные трудящиеся, поэтому представляли собой реальную социально-политическую силу.

Развивающаяся экономика нуждалась в специалистах, в новом оборудовании, в совершенной технологии. Необходимые на это средства частично компенсировались успехами в промышленности и сельском хозяйстве.

К середине XIX в. грамотность среди населения России составляла около 7 процентов. Популяризация образования стала жизненной необходимостью. В 1864 г. появилось «Положение о начальных народных училищах», согласно которому открывались новые учебные заведения. Однако, правительство зорко следило, чтобы распространение знаний сопровождалось утверждением в народе религиозных и нравственных традиций.

В том же году был обнародован устав гимназий. В них могли поступать выходцы из всех сословий, но с высокой платой за обучение. Гимназии делились на классические и реальные. В классических преимущество отдавалось гуманитарным наукам, до 40 проц. времени отводилось изучению языков. В реальных — естественным и математическим дисциплинам.

Значительные перемены происходили в области высшего образования. Кроме прежде существовавших университетов в Москве, Петербурге, Харькове, Казани, Киеве, Юрьеве (Тарту) и Варшаве, появились новые в Одессе и Томске, сыгравшие большую роль в формировании кадров специалистов на Украине и Сибири. Конечно же, университетское образование не было массовым. В 1855 г. в университетах обучалось 3,5 тысячи студентов, а в середине 90-х годов — 25 тысяч.

В 1863 г. правительством был издан новый университетский устав. Он тщетно ослаблял бюрократическую опеку над ними и провозглашал внутреннюю автономию. Совет университета получил право избирать ректора, проректора и университетских судей; рассматривал финансовую (мету; присуждал ученые степени; назначал студентам стипендии. Совет университета учреждал новые кафедры. Однако автономия не исключала и и 1можности надзора и вмешательства в дела университета со стороны министра народного образования или попечителя учебного округа.

В 1858 г. было положено начало среднему, а в 70-х годах высшему образованию. В 1869 г. в Москве открылись Лубянские высшие курсы, в 1870г. — Владимирские в Петербурге и Систематические публичные курсы по естественным наукам в Киеве, в 1876 г. — в Казани физико-математическим и историко-филологическим факультетами. XIX век — время известных выдающихся открытий российских ученых А. М. Бутлерова, Д. И. Менделеева, И. М. Сеченова, К. А. Тимирязева, братьев В. О. и А. О. Ковалевских, И. И. Мечникова, А. С. Попова, П. Н. Яблочкова, А. Н. Ладыгина и многих других, а также первопроходцев П. Семенова-Тянь- Шанского, Н. Н. Миклухо-Маклая, Н. М. Пржевальского. Ученые обогатили и историческую науку. Профессора Московского университета С. М. Соловьев и В. О. Ключевский были не только блестящими лекторами, а и авторами многотомных трудов по истории России.

Производимые правительством реформы ослабили революционную ситуацию. С этого момента «верхи» предприняли наступление на печать. 12 мая 1862 г. были утверждены «Временные правила по печати». Они дозировали критику. Делалось это весьма своеобразно. Материалы о «несовершенстве законов», о «недостатках и злоупотреблениях администраций» разрешалось публиковать только в изданиях с подписной ценой не ниже 7 рублей в год, а таковые были недоступны народу. Подобный порядок устанавливался и для отдельных книг.

Одновременно ужесточались меры воздействия на самую печать. С 1866 г. дела по печати изымались из ведения окружных судов и передавались в судебные палаты, с более суровыми мерками в оценке изданий. С 1873 г. закон запретил редакторам газет и журналов касаться острых политических вопросов. Говоря иначе, либеральные заигрывания продолжались недолго.

Вторая половина XIX в. — время расцвета таланта Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого, признания заслуг Малого театра и основания К. С. Станиславским Художественного театра, открытия братьями Рубинштейнами Петербургской и Московской консерваторий, процветания музыкальной «могучей кучки» (А. П. Бородина, Ц. А. Кюи, М. П. Римского- Корсакова, М. А. Балакирева), А. С. Даргомыжского, П. И. Чайковского, великих живописцев-передвижников, скульпторов М. М. Антокольского, А. М. Опекушина и др. Если попытаться коротко определить их тему, то суть ее в поляризации интересов и образов жизни расслаивающегося общества, в неудовлетворенности всех слоев своей неустроенностью. В этой симфонии отдельно звучала тема «маленького человека», которую поднимала демократически настроенная интеллигенция.